Меню
12+

СМИ — сетевое издание Кинельская жизнь

03.03.2020 10:57 Вторник
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 9 от 29.02.2020 г.

Признание добровольца

Автор: Иосиф БРУМИН
Член Союза журналистов России. Поселок Усть-Кинельский.

Девятое эссе. «И отзовётся слово»

О бедах военного времени сказано, написано бесконечно много. Как длина фронта от моря до моря: от Черного и до Белого. И любые горечи и беды вполне правдивы. Думаю, что профессиональные писатели не могут сочинить горше, чем это было в действительности. Это мое Девятое эссе из «Признания добровольца». И все они — о бедах, что выпали на меня и мою семью в годы Великой Оте-чественной войны. Впрочем, я их не монополизирую, а говорю как о бедах одного из миллионов мальчишек и девчонок — общих в той нашей многострадальной стране, в СССР.

ГНАТЬ ВРАГА, КАК ШВЕДОВ В «ПОЛТАВЕ»

Однако есть одна из бед, о которой, в силу ее ничтожной материальной значимости, сказано мало, если вообще сказано. Эта беда — одиночество. Ведь даже в животном мире на земле, в воде и воздухе все тянутся в стаи. Что же о человеке? Ему даже мало чувства «крыла». Ему крайне необходимо, чтобы пусть хотя бы только две человеческие души окликнули друг друга и были услышаны друг другом. Однако мое ближайшее окружение тех лет — взрослых и ровесников — исключало подобное общение. С той поры со мной осталась и прошла по жизни весомость чувства одиночества. Даже в толпе…

Все произошло случайно и неожиданно. Наши соседи по съемному жилью, спасаясь от оккупации украинского Перемышля, захватили томик поэм А. С. Пушкина. Открывая его, я еще не знал, какова весомость слова в культуре и особенно — слова написанного. Я рано начал читать и воспринимал это по-детски — как развлечение. А оно оказалось фундаментом, основой всей мировой культуры. И актом глубочайшего личного притяжения индивидуума. Книга — первейший собеседник, и она надолго стала нарушителем моего одиночества.

Из полутора десятка пушкинских поэм в душу запала, прежде всего, «Полтава». Поэма о блестящей победе русского воинства под руководством Петра l в битве со шведами. Как в условиях постоянного отступления советских войск нужна была вера в вещие слова И. В. Сталина: «ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!».

Пушкинская поэтическая гениальность оказалась сродни боевой гениальности русского воинства в той важнейшей войне нашего Отечества:

Но близок, близок миг победы.

Ура! Мы ломим, гнутся шведы.

О славный час! О славный вид!

Еще напор — и враг бежит.

И следом конница пустилась,

Убийством тупятся мечи,

И падшими вся степь покрылась,

Как роем черной саранчи.

Но для меня, малого и хилого, вершиной битвы и литературной гениальности автора стали строки, коими одарил поэт главного героя — Петра I:

Пирует Петр. И горд, и ясен,

И славы полон взор его.

И царский пир его прекрасен.

СТИХИ КАК МОЛИТВЕННЫЙ ОБЕРЕГ

Не помню, сколько, но все боевые строки поэмы я знал наизусть и твердил про себя как успокоительную прививку: немцы дождутся и получат то же, что их собратья-шведы. Многие строчки из «Полтавы» остались в памяти и прошли со мной по жизни как личные пословицы, скороговорки. Словом защитного, а иногда наступательного звучания, мерилом честности и чести.

И в озарении пушкинским утешением появилось стихотворение современного мне, а, значит, более близкого, поэта Константина Михайловича Симонова «Сын артиллериста»:

Был у майора Деева

Товарищ-майор Петров.

Дружили еще с гражданской,

Еще с двадцатых годов...

...А у майора Петрова

Был Ленька, любимый сын

Без матери, при казарме,

Рос мальчишка один.

И если Петров в отъезде,-

Бывало, вместо отца

Друг его оставался

Для этого сорванца.

Прошли времена. Отца Петрова не стало, а названный отец Деев посылает своего названного сына лейтенанта Леньку в тыл к немцам корректировать огонь артиллерии. И лейтенант Ленька вынужден вызвать огонь своей артиллерии на себя:

- Я верю, свои снаряды

Не могут тронуть меня,

Немцы бегут, нажмите,

Дайте море огня!

Леньке, по замыслу поэта, повезло:

Когда размотали повязку,

Что наспех он завязал,

Майор поглядел на Леньку

И вдруг его не узнал.

Был он как будто прежний,

Спокойный и молодой,

Все те же глаза мальчишки,

Но только... совсем седой.

Как поэтическое творение это стихотворение весьма умеренного содержания, но как боевой призыв — редчайшего накала. Для меня, мальчугана той поры, как молитвенное успокоение.

«В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО»

В этом же году, 1941-м, Константин Михайлович создал цикл стихотворений, которому дал название «С тобой и без тебя». Первым стихотворением в нем стоит «Жди меня» с посвящением — «ВС» (Валентине Серовой). Многие фронтовики носили его в нагрудных карманах гимнастерок. Тогда же в Ташкенте издали этот цикл из 18 стихов на обер-точной бумаге в сборнике размером с карман гимнастерки. Советская власть не могла дать своим солдатам молитвенный оберег, она дала им стихи поэта К. Симонова.

Александр Сергеевич и Константин Михайлович стали моими детскими поэтами и прошли со мной по всей жизни.

Не знаю, как ко мне пришло понимание, что СЛОВО — важнейший и даже первейший из всех видов искусств. Можно утверждать, что во времена тяжелейших потрясений Отечества СЛОВО — надежнейший из всех всенародных спасателей. Ему нет равных. Мне, атеисту и вечному комсомольцу, легко сознаться, что из всей мировой литературы, не точно именуемой религиозной, есть одно самое великое творение — Евангелие от Иоанна. Оно начинается великой мудростью: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Впрочем, и вся Библия — величайшее достижение мировой культуры. В ней обилие исторических хроник, мистических пророчеств, философских трактатов, различных мелодрам нашей истории. Ее религиозное участие только подтверждает универсальный характер творения.

Когда КПСС затребовался «Моральный кодекс строителей коммунизма», то в основу его составители взяли десять заповедей Моисея. А главный составитель Ф. Бурлацкий заявил, что без ЭТОГО люди не поймут новый кодекс.

Густав Гече (венгерский религиовед, автор более сотни работ, переведенных на многие языки) рассматривает священную книгу иудеев и христиан не как божественное откровение, а как складывающееся веками (тысячелетиями!) собрание устных и письменных преданий, в которых авторы раскрывали свое миропонимание времен, и в котором жили. Библия, как литература — самый сильный стимул для всех других видов искусств. Без нее невозможно представить содержание мировых картинных галерей, великой современной литературы и других наших искусствоведческих ценностей. На моей книжной полке мирно соседствуют Библия, Тора, Коран и Устав комсомола. Рядом же труды на эти темы уникальных авторов.

Сам себе удивлялся, как в условиях безнадзорности взрослых, в окружении хулиганисто-воровской ватаги продолжал читать, и запоем, книги. Мой сотоварищ и дальний родственник был мастер добывать их. А когда пошел работать и оказался в сфере влияния фабричной молодежи, быстро заметили мое неумеренное знание стихов и вытолкнули на сцену. Однажды даже в драмкружке сыграл роль партизана на допросе. Уж больно хотелось наговорить дерзости немецкому офицеру, хотя играл его мой приятель...

Наш дальний и взрослый родственник до войны закончил электротехникум и в Бузулуке устроился электриком в театр. У него оказались ключи от театрального чердака, и мы получили доступ на все спектакли, пусть через люк на чердаке. Для меня, околдованного театром еще в раннем детстве в Витебске, это была редкая находка. Навсегда остались в памяти все постановки по Островскому.

ПРИВИВКА КУЛЬТУРЫ

Театр, прежде всего драматический, это — СЛОВО. Когда две человеческие души встретились, окликнули друг друга и… и услышали друг друга. Из всех видов искусств для меня нет прекраснее, чем слово, произнесенное со сцены. В театре человек не мыслится, как в литературе, а предъявляется. Вот он живой со всеми своими бедами и достоинствами. Такого нет в других эстетических разновидностях искусств. Многолетние наблюдения, в том числе и за студенческой молодежью, убедили во всемогуществе театрального СЛОВА. Театр был и остается эффективнейшим инструментом воспитания.

Как писал один из мастеров русского слова писатель Валентин Катаев: «Слово содержит в себе не только элементы цвета, ритма, звука, пространства и времени, слово не только является образом, но слово, прежде всего, есть мысль. И это — главное». И дальше — «Слово надо любить».

Оглядываясь в прошлое и пристально взирая на настоящее, не могу определить, откуда у человека возникает и сохраняется интерес к культуре. Легко сослаться на семью, школу, библиотеки. Однако сверхдревний человек, выколачивая на каменной стене пещеры силуэт оленя, ничего этого не имел, но оставил своим неизвестным потомкам свое неизвестное авторство. Очевидно, в человеке находится неведомый нами пульс культуры, подаренный невидимым Богом. Культура не столько результат внешней прививки, сколько врожденная ветвь характера человека.

И прививка культуры, дающая надежду на ее природное проявление у молодого человека — важнейшая составляющая воспитания.

Продолжение следует.

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.

5