С чего начинается Родина?

Двое талантливых людей — поэт Михаил Матусовский и музыкант Матвей Блантер дали весьма полный ответ. Однако, в их всенародно любимом творении случилась наивная осечка...

От «Пимен-штрассе» до почти столичного проспекта

Родина начинается совсем с другого. С лопаты, лома, носилок или тачки и десятков других ручных инструментов с тысячелетней историей строительства ими Родины. И это точно подтверждает рождение и рост моей родины — поселка городского типа Усть-Кинельский. В российском народе на протяжении веков бродит философское определение наших главных бед. Меня больше трогают — дороги.

Я стал студентом мехфака (факультета механизации) Куйбышевского сельскохозяйственного института в 1957 году. И оказался невольным свидетелем создания дорожного покрытия Спортивной улицы поселка. Прежде это была просто проселочная дорога со всеми несуразностями при любой непогоде.

Все началось с доставки бесформенных булыжников на подводах с запряженными конями. Булыжники вываливались на поверхность будущего дорожного благополучия. Руководил работами главный завхоз вуза Пимен Калинович Землянухин. Участник недавней Великой Отечественной войны, с колодочками боевых наград и полосками ранений на груди. По характеру, возможно, благоприобретенному, он был крутой и исполнительный руководитель. Вероятно, его крутостью правила вывезенная с войны привычка регулярно заправляться хмельным. Тогда это практически не осуждалось. В народе теплилось понимание, что пройти ужасы такой войны и не повредить психику невозможно. Друзья знали, что у Пимена Калиновича всегда в карманах: в одном — краюха хлеба, а в другом — огрызок колбасы. Так что любой случайный глоток был обеспечен материально.

С завалом дороги камнями по ней нельзя было не только проехать, но и даже пройти. И население вузовского поселка тут же в нетерпении отреагировало. Дорогу прозвали «ПИМЕН-ШТРАССЕ». Пимен Землянухин это знал и гордился. Позже, через положенное число лет, мы с ним сблизились. Судьба одарила его двумя очаровательными доченьками, нашими студентками и отличницами. Старшая оказалась моей дипломницей и с блеском защитила свой красный диплом. Но даже это не дало повод сдвинуть бокалы с ее уникальным отцом.

После Пимена Калиновича Спортивную правили неоднократно, но таким «столичным проспектом» она стала недавно. Для этого потребовалось терпение длиной в шестьдесят лет. В советскую пору меня трижды избирали депутатом Кинельского городского совета от Транспортной улицы. И я трижды с яростью депутата и красноречием вузовского лектора требовал у властей создать проходимость Транспортной улицы. И только десятилетия спустя, когда мы все стали жить в новой стране, при сменившемся политическом строе, Транспортная получила щебеночное покрытие. Ныне она преобразилась не только дорожным покрытием, но и жилыми домами, дворами с цветочными клумбами. Для меня это тайный источник удовлетворения.

В те же годы нынешний дорожный мост был в ремонте. В прошлом железнодорожный мост должен был стать заурядным ездовым. Перебраться на левый берег реки для посещения Кинеля можно было на нанятой лодке-плоскодонке, а дальше пешком. Однако главным маршрутом оставалась пешая прогулка до станции Советы. Трехкилометровый маршрут, особо в непогоду и бездорожье, становился настоящим испытанием. Но это был единственный способ добраться до Кинеля или Куйбышева. В том числе и с детьми или больными. Правда, нужно было хорошо знать расписание пригородных поездов. Однажды, накануне Нового года, я встречал свою будущую невесту. Был адский снегопад, и администрация организовала транспорт: гусеничный трактор и громадные сани с таким же ящиком с соломой. Я поднял и усадил свою ненаглядную в солому, а сам пошел следом по широкому санному отпечатку. По дороге нужно было пересечь два оврага со скудными деревянными мостками. Меня они смущали, однако все обошлось… Народная смекалка проявилась и здесь: выражение «за второй мостик» означало — проводы на погост.

От «Сладкого порядка» к дендропарку и фруктовому саду

Мы, студенты, иногородние, ходили на берег реки, наблюдая возрождение моста, но привлекала и гора металлических конструкций в реке справа от моста. Это были остатки старого мостового сооружения, взорванного белочехами в Гражданскую войну. Мне казалось целесообразным вытащить их тракторами на берег и устроить, пусть и крохотный, пункт участия поселка в том страшном времени.

Все строения Усть-Кинельского были более чем скромные. К мосту по профилю нынешней Транспортной улицы был образован высокий и длинный вал. Его иногда называли «историческим». Так в этом валу нуждающиеся (а их было немало) строили землянки для жилья и даже сдавали их женатым студентам. И только главный корпус вуза, он же и базовый, агрофак — сверкал своей свежей красотой. В этом величии зданию из красного кирпича помогали его ровесники — дома по улице Садовая. Жители окрестили ее «Сладкий порядок», намекая на благополучную жизнь тамошних профессоров.

Рядом, на запад, за Садовой, были небольшие опытные участки ученых и студентов агрофака. За ними — великолепный дендропарк лесного факультета, а дальше фруктовый сад. Он простирался до самого оврага. Сад был огорожен сетчатым проволочным забором. Любоваться его изобилием позволялось, но сорвать яблочко — ни-ни. Сад очень охранялся. Тогдашний мой приятель Боря Полковников на коне верхом гонял нарушителей по тропинкам сада.

Стал второй родиной

Севернее Спортивной улицы, за углом корпуса зоофака (тогда лесного факультета), поселок обрывался. Рядом с учебным корпусом, где сейчас парк с прекрасной асфальтовой дорожкой по диагонали, был клочок неухоженного поля, называемый стадионом. По его горбатой поверхности я неоднократно сдавал бег на 100 метров для зачета по физкультуре. Это пространство сохранило и иную память.

Декан мехфака (первый) Николай Федорович Марцинович собрал пятерку своих первокурсников постарше, отслуживших в армии. Привел нас на место, то есть к углу зоофака, и дал задание. Институт тогда планировал строительство, и нам нужно было проставить вешки по осевой линии будущего тротуара до угла будущего же общежития (впоследствии получившего номер четыре) и разметить лунки для саженцев вяза мелколистного. Нам дали инструменты и колышки, и мы с жаркой охотой занялись. Из той пятерки парней сегодня остались только мы с Николаем Фроловым, и вот уже более шестидесяти лет ходим по собственной осевой.

Ныне наш поселок не только удобное пристанище обычной жизни, но и сказочно прекрасное творение. У впервые его посетивших он вызывает откровенное восхищение. Впрочем, и для нас, кому он стал второй родиной, Усть-Кинельский мил и дорог. Для меня прогулка по его аллеям — лучшее кардиологическое средство. Таким он стал в последние несколько лет. И будет честным воздать должное руководству города и поселка. Однако, давайте не будем забывать, что у них были предшественники, и память — то бесценное, что одаривает нас человечностью.

ПОСТСКРИПТУМ

Так с чего же она начинается? А начинается Родина с человека, как правило, — руководителя.

Щибраев Николай Семенович — ректор Куйбышевского сельскохозяйственного института. Пришел в вуз с должности заведующего сельскохозяйственным отделом обкома КПСС. Фактически он управлял всем сельским хозяйством области. Когда возникла проблема строительства МИС в поселке Безенчук, Николай Семенович, уже будучи ректором нашего вуза, смог убедить областные власти перенести строительство машиноиспытательной станции в Усть-Кинельский. Его аргументы, как обычно, были неопровержимы.

И то, что наша МИС стала одной из ведущих в стране, и то, что наш поселок стал научно-технической сельскохозяйственной столицей значительной части России, и то, что на нашей МИС выросла целая плеяда великолепных специалистов, преимущественно выпусников Куйбышевского (Самарского) агровуза, — это все наследие Николая Семеновича Щибраева.

Афонин Евгений Дмитриевич — первый директор МИС, выпускник мехфака нашего института. Однажды он поделился со мной: ему довелось быть на Всесоюзном совещании на Эстонской МИС. И он был поражен зеленью и эстетическим вкусом в оформлении этой инженерной громады.

Вернувшись домой, тут же занялся благоустройством своей территории. Его многочисленные сотрудники ворчали по типу тогдашнего Китая: увлекся «культурной революцией». Не стало Евгения Дмитриевича, не стало его критиков, а еловая и тополиная аллеи стоят и будут стоять долго — как память о прекрасном человеке и специалисте, воспитаннике нашего института Евгении Дмитриевиче Афонине.

Сазанов Евгений Викторович — заведующий кафедрой ПЭСХ («Применение электроэнергии в сельском хозяйстве»). В 1963 году он пришел ко мне, тогда председателю профкома вуза, за поддержкой. Евгений Викторович знал о планах строительства в институте и принес свою схему расположения строек и дорог-тропинок между ними. В числе их была будущая аллея от Садовой и до спортивного комплекса. Он настойчиво отстаивал свой замысел, а вхож был в любые кабинеты.

Сегодня его аллея — квинтэссенция поселковой территории. И днем, и в первые сумерки… Как сказал поэт, «какие прекрасные сумерки выдались…» — это в память о Евгении Викторовиче Сазанове.

Васильковский Сергей Михайлович — декан инженерного факультета. Человек редких дарований: ученый, педагог курса «Сопротивление материалов», мастер спорта по гимнастике, любитель поэзии, художник, верный друг и добрейший человек. Студенты его любили и восторгались своим деканом. Его гимнастические номера были лучшей пропагандой спорта, а личное поведение — как пример самовоспитания.

Накануне 60-летия Победы в Великой Отечественной войне он разработал и начертил проект стелы в парке напротив центрального входа на инженерный факультет. Стелу изготовили на факультете, а ставил ее сам декан. Недавно памятный знак замечательно обновили, он обрел штрихи профессиональной скульптуры, и теперь это бесценное творение — и видом, и содержанием. Хорошо бы указать, что ее автор — Сергей Михайлович Васильковский.

С кого начинается Родина?...