«Не расстанусь с комсомолом…»

За все эти годы через ВЛКСМ прошли около 160 миллионов человек, больше половины населения страны того времени. К началу восьмидесятых в комсомоле состояли 36 миллионов граждан СССР. Комсомольские организации пронизали всю огромную страну от края и до края: с севера до юга и с запада на восток. Стройная система, скованная руководящими документами и многоэтажным управлением была не только подспорьем компартии и государства. Она сама была ГОСУДАРСТВОМ. И пожалуй, самое отрадное: она не только строила страну, она создала уникальное явление — «советский человек». Практически она доходила до каждого комсомольца, молодого еще человека, кому предстояло решать судьбу отечества. Я это утверждаю как испытавший на себе влияние комсомола. Впрочем, и сам оказывая его влияние на других.

ЗВАНИЕ КОМСОМОЛЬЦА ОБЯЗЫВАЛО

В войну самая страшная судьба выпадает детям. Безотцовская незащищенность, полусуточный рабочий день у мамы, нищета, а с ней — голод и убожество изношенной одежды. Переполненные школьные классы, отсутствие учебников, а вместо тетрадей «мазня-писание» на газетных листочках, откровенная взаимная неприязнь учеников, собранных эвакуациями со всего запада СССР. Измученные лица учителей на фоне жалких и плохо протопленных помещений. Все это вместе питало отвращение к школе.

В начале шестого класса, когда мне уже исполнилось 14 лет, в то время — возраст приема на работу, я бросил школу и ушел работать учеником электрика, а позже — машиниста электростанции. Так бы там и остался, если бы на 17-м году, когда меня принимали в комсомол, я не дал слово горкому, что пойду, пусть уже взрослым, учиться в шестой класс ШРМ (школа рабочей молодежи). Странно, но первые самопринудительные походы в школу вскоре сменились неподдельным интересом и трогательной заботой не пропускать занятия. А это было сложно, работа на электростанции была трехсменной...

В 20 лет, когда учился уже в 8 классе, меня призвали на военную службу. Там с разрешения командования дважды пытался одолеть 8 класс, но не вышло. Невозможно совместить службу в плавсоставе с учебой на берегу. После армии в течение полутора лет доодолел «среднее образование» и стал студентом.

На службе мне впервые довелось руководить комсомольской организацией дивизиона торпедных катеров. Должность комсорга была офицерская, а нашего изъяли и куда-то отправили переучиваться. Так я стал совмещать служебные обязанности моториста и секретаря комсомольской организации. По норме комсомольского этикета — бесплатно... На перевыборах сам сформировал состав комсомольского бюро из беззаветно преданных делу парней. Все знали, что от нас ничего не возможно скрыть и не стоит ждать пощады. Мой заместитель, друг и земляк Гена Шорохов, был комсомольцем даже яростнее меня. И как должно комсомольцу — одним из лучших радиометристов дивизиона. Впрочем, все бюро в этом смысле было безупречным. Неудобно о себе, но я стал первым мотористом первого класса среди матросов срочной службы в дивизии торпедных катеров флота. Так вот трактовалась нами комсомольская честь...

МЫ УЧИЛИСЬ ОДОЛЕВАТЬ ТРУДНОСТИ

Конечно, комсомольские организации были разными, и институтские не шли в сравнение с флотскими. Однако вот институтский пример…

Комсомольское бюро четвертого курса мехфака обратилось к ректору института с просьбой заменить лектора основной профилирующей дисциплины. Ректор вызвал заведующего кафедрой, он же и лектор, и меня, тут же приказал нам обменяться учебной нагрузкой. Меня это неожиданно поставило в очень неудобное положение перед коллегой... Однако восхитила смелость и настойчивость самой маленькой вузовской комсомольской ячейки — курсовой. Можно ли ныне представить подобное?

В студенческую пору мне довелось быть председателем студенческого профсоюзного комитета института. Работали мы в тесном контакте с комитетом комсомола. Разница наших забот, пожалуй, только в том, что мы могли оказать денежную помощь нуждающимся студентам и располагали лечебными путевками в санатории. То есть, мы принимали активное участие в решении самых болезненных забот молодых людей.

В 1958 году обком комсомола впервые подвел итоги трудовых дел студентов всех вузов области. Наш институт занял первое место. И вместе с секретарем комитета комсомола Колей Севрюгиным мы принимали поздравление и подарки вузу. Происходило это в клубе «Революции 1905 года». Особо отличились наши студенты факультета механизации сельского хозяйства на целинных землях области и Казахстана. Сотня технически грамотных трактористов были как подарок целине. И мне льстило, что в числе их был и я в совхозе Кустанайской области.

Работать и жить там можно было, только имея настырный комсомольский характер. В совхозе не было мастерских и мастеров, жилья и общежитий. Мы жили в продувном фанерном вагончике в безлюдной степи на стане бригады. Без электричества, воды и других бытовых мелочей. Не было дорог и массы необходимых бытовых и производственных построек. Бескрайние просторы в засушливых условиях с почвами, малопригодными для обработки плугом. Пестрый национальный состав, собранный со всего Союза, включая обиженных немцев, изгнанных из Поволжья, подсыпали «порох» в советскую дружбу народов.

Учетчик отделения, «хозяин страна», как он сам звал себя, беспардонно обворовывал заработки студентов, пока мы его не уличили. Нам, мне и однокурснику и другу на всю жизнь Виктору Аракчееву, местные благодетели вручили трактор без мотора, кабины и гусениц. Однако просчитались в приемщиках. Откуда им было знать о наших армейском и флотском опыте и закалке, да и личных характерах. В изысканных словах и интонациях мы, уже коммунисты, обещали руководству совхоза дойти до ЦК и добиться их разгона. Очевидно, наши промасленные шинель и бушлат были убедительнее слов. На завтра-послезавтра нам все привезли, а через неделю мы выехали на вспашку зяби. Мы отбили охоту высокомерного понукания студентами и воспринимали как норму, когда местные технари вроде бы случайно с нами советовались.

О чувствЕ долга

До сих пор сохранилась боль и чувство вины перед Его Величеством ХЛЕБОМ. Нас направили косить лафетной жаткой пшеницу в валки. По технологии валки с хлебом позже подберет и обмолотит зерноуборочный комбайн. Однако пшеница не уродилась, и рост соломины не превышал 20 сантиметров. Мы косили хлеб под самым чахлым колоском, и он ссыпался на землю, не собираясь в валок на стерне. В мире не было и нет комбайнов, способных убирать такой урожай. Крохи зерна можно было собрать только прямым комбайнированием. Мы заглушили мотор, сидим, курим. Подъехал работник райкома, объяснили ему преступность такой уборки урожая. Закурил у нас, погоревал и велел продолжить кошение… А что делать?

И так во всех областях нашей жизнедеятельности: комсомол занимался не столько критикой, сколько одолением трудностей, в том числе и «рукотворных». Особо это проявилось в боевых условиях войны. У знаменитого фотомастера еще военной поры Макса Альперта есть известный снимок «Комбат». Он сделан 12.07.1942 года у села Хорошее под Ворошиловградом. На нем младший политрук Алексей Гордеевич Еременко (1906 года рождения) поднял солдат в контратаку, в рукопашную. Здесь же он и погиб. Это один из миллионов погибших, но увековеченный в снимке.

Я проехал на автомобиле от Самары и до Калининграда и посещал братские захоронения на всем западном пути. Под Смоленском-Витебском и далее на скромных памятниках над братскими могилами несколько имен и астрономические числа безымянно похороненых. Те, кто живет ныне более или даже менее благополучно должны по человечески ощущать чувство долга перед погибшими предками. Они положили свои жизни ради будущих незнакомых им людей. Может быть, это и есть первый признак человеческого достоинства.

«КОМБАТ». Макс Альперт, 1942 г.

31 мая 1990 года был создан РСМ — «Российский союз молодежи». Он наделен высокими идеалами чести и честности, достоинства, душевной щедрости, трудолюбия, любви к Родине. Я думаю, что его первейшей и естественной заботой должно стать воспитание современной молодежи на примерах комсомола из прожитых им 73 лет. Советская комсомолия оплатила победы на фронтах и гигантских стройках собственными здоровьем и жизнями. Год назад, накануне 99-летия комсомола в стране было принято решение о праздновании 100-летия ВЛКСМ. Прошедший год содержательно прошел в подготовке к этому событию. Это дарит надежду, что мы разглядим, наконец, все свое великое прошлое. И первым в этом прекрасном строю пусть стоит КОМСОМОЛ!

Российская школа, прежде всего она, должна приобщить нынешнюю молодежь к истории комсомола, как к живо-творным родникам народной верности. Чувство долга и уважения к прошлым поколениям — естественное воспитание человечности. К сожалению, у Алексея Гордеевича об этом нельзя переспросить.